Сергей Глезеров
Как боролись с Рождеством
В ХХ веке рождественско-новогоднюю елку не раз пытались запретить - сначала как «немецкую выдумку», а потом - как «вредный религиозный предрассудок»
«НЕМЕЦКАЯ ВЫДУМКА»
Традицию устраивать елку, действительно, принесли в Петербург немцы. С этой точки зрения елка в доме на Рождество - немецкая выдумка: впервые елку стали вносить в жилище в Германии еще в XV веке. Когда началась Первая мировая война, Священный синод попытался запретить елку за ее «германское происхождение», но из этой затеи ничего не вышло. Даже солдаты на позициях ставили на Рождество маленькие елочки.
На последнее дореволюционное Рождество, в конце 1916 года, артисты Мариинского театра отправились на фронт, в действующую армию, чтобы воодушевить солдат. По словам артистки императорских театров Збруевой, особенно торжественный характер носил рождественский оперный спектакль.
«Прием, который мы встретили у наших серых героев, не поддается передаче, - рассказывала Збруева. - Нам пришлось также присутствовать и принимать участие на позиционной рождественской елке. На редкость хорошо был организован стройный «позиционный» хор, состоявший из солдат. После спектакля я выехала в окопы для раздачи привезенных с собой рождественских подарков».
«ПО ШАПКЕ ДЕДА МОРОЗА, АНГЕЛА - ПО ЗУБАМ!»
После революции с елкой начали бороться как с «буржуазным предрассудком», хотя даже Ленин не чурался этого праздника, о чем можно прочитать в знаменитом когда-то детском рассказе о елке в Сокольниках. Затем упор был сделан на религиозный аспект. В 1920-х годах в рождественский сочельник в рабочих клубах и заводских театрах устраивались специальные антирелигиозные собрания, призванные разоблачить «вредную затею» Рождества.
В их программу включались вопросы и ответы на рождественские темы, конкурсы на лучшего безбожника, антирелигиозные лотереи, демонстрировалась химическая природа «евангельских чудес», а также готовились специальные «безбожные» номера стенгазет. Но в домах все равно ставили елки, и тогда власть бросила решительный клич: «Долой елку!»
«До сих пор вместе с кружением вокруг дерева родители стараются привить детям ростки религии, - писал в конце 1920-х годов журнал «Огонек». - Религиозные родители под видом «веселой елки» навязывают детям «боженьку» и другие небылицы вроде «рождественского деда». Большой вред приносит культ елки лесам. Давно уже следовало бы положить предел и мистическому вредному поклонению елке, и порче лесов. Мы надеемся, что агитация союза безбожников окончательно сломит бессмысленный обычай. Вместо того, чтобы ставить елку на крест, поставим крест на елку!»
Елка публично высмеивалась. В конце 1928 года «Комсомольская правда» обращалась с призывом: «Праздновать рождество - значит праздновать рабство с невежеством! Елки сухая розга маячит в глазища нам, по шапке деда Мороза, ангела - по зубам!»
«РОЖДЕСТВО НЕ ПРАЗДНОВАТЬ, ПИВО НЕ ВАРИТЬ, ПОПА НЕ ЗВАТЬ»
Тем не менее, официально до конца 1920-х годов власти не запрещали елку. Это произошло в конце 1929 года, на исходе года «великого перелома». Рождество было заклеймено как «праздник алкоголя и обжорства».
Многие ленинградские предприятия постановили работать в день Рождества как в обычный рабочий день. «В Рождество не дадим ни одного прогула!» - так звучал лозунг тех дней. Тем более что предприятия переводились на беспрерывную рабочую неделю - т. н. «пятидневку», когда работали четыре дня, а пятый отдыхали, без разницы, на какой день это выпадало.
Вместо Рождества был объявлен «день коллективизации». «Нет в цехах «Красного путиловца» того предпраздничного настроения, какое чувствовалось еще два года назад, - писала одна из ленинградских газет. - Их вытеснила беспрерывная производственная неделя».
«Бесповоротная и полная ликвидация празднования «рождества», начатая в этом году, превращение его в рабочий день - одно из новых крупных завоеваний на пути перестройки рабочего быта на новых культурных и социалистических началах», - отмечала в конце 1929 года ленинградская «Красная газета». Впрочем, не отмечалось не только Рождество, но и Новый год. На предприятиях, которые перешли на «непрерывку», 1 января 1930 года было объявлено обычным рабочим днем. Характерно, что в газетах не было практически ни слова о праздновании Нового года.
Похожая картина была и в губернии. Правда, здесь традиционные народные представления были гораздо более укоренены, но голос «народных низов» был совершенно заглушен мнением партийных агитаторов и «крестьянской бедноты». Сообщалось, что в районах крестьяне выносят постановления об отказе от празднования Рождества, высказываются за закрытие церквей и часовен и превращение их в красные уголки и избы-читальни. А в некоторых селах, в целях борьбы с религией, в школах выбиралась днем отдыха среда, чтобы не праздновать таким образом «религиозное» воскресенье.
Конечно, едва ли это было мнением народа. Как водится, власти просто выдавали желаемое за действительное. К примеру, ленинградская областная газета «Крестьянская правда» поместила на своих страницах сообщение «Больше не празднуем Рождество!», подписанное селькором Антоновым. В нем говорилось, что «граждане деревни Пантелейково Лужского округа на общем собрании 24 декабря 1929 года постановили рождество больше не праздновать, пиво не варить и попа для молебнов не звать»...
«ПРОДАЖУ ЕЛОК ЗАПРЕТИТЬ!»
Однако замены Рождества на день коллективизации и индустриализации было мало. Чтобы раз и навсегда отучить людей праздновать Рождество, власти запретили продажу елок.
16 декабря 1929 года вышло «обязательное постановление» президиума Ленинградского совета, которое называлось «О воспрещении торговли «елками», «березками» и т. п. в связи с религиозными обрядностями и обычаями». В нем говорилось: «Воспретить в черте города Ленинграда торговлю «елками» и «березками» и иными видами древесной растительности для использования в связи с религиозными обычаями и обрядностями».
Наблюдение за выполнением этого постановления возлагалось на милицию. Виновные в нарушении подлежали строгой ответственности - штрафу в сто рублей либо принудительным работам сроком до одного месяца.
Власти добились своего: елки действительно устраивать перестали. Однако совсем скоро, в середине 1930-х годов, последовала реабилитация елки, но уже без всякого налета религиозности. Так из рождественской она стала новогодней. Власти, по-видимому, хорошо понимали, что общенародные праздники служат эффективным способом сплочения коллектива и средством воздействия на человека.
«ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОВЕТСКИЙ НОВЫЙ ГОД!»
Инициатором возвращения елки стал секретарь ЦК партии Павел Постышев, за подписью которого 28 декабря 1935 года в «Правде» была опубликована статья «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку». Постышев утверждал, что несправедливо детскую елку называют «буржуазным предрассудком» - это дело рук «левых загибщиков», и призывал: давайте вернем елку - «советскую елку для детей нашей великой социалистической Родины».
А дальше последовала хорошо срежиссированная массовая кампания за советский Новый год. Теперь уже «Комсомольская правда» встала в первых рядах защитников елки - против тех, кто «лишает детвору прекрасного удовольствия». И, конечно, новогодние праздники того времени были немыслимы без привкуса идеологии. Недаром первый новогодний тост был - «за товарища Сталина и мудрую Коммунистическую партию».
С тех пор больше никто не пытался отменить елку, хотя про то, что она когда-то была не новогодней, а рождественской, старались не вспоминать...
Источник: http://www.vesty.spb.ru
Комментарии