О свободной воле
407
РАЗДЕЛ V
Лживость тридентских постановлений о свободе воли
1. Теперь, дав необходимые разъяснения, я коротко изложу читателю, сколь лживо каноны собора играют пустыми двусмысленностями. Из этого можно понять, с каким радением об истине собор погружался во тьму двусмысленности, чтобы истина, очевидная сама по себе, не показалась на свет. В пятом каноне они анафематствовали полагающих, что свобода воли человека была утрачена и пропала после греха Адама, - однако что понимается под термином «свобода воли», не разъяснено. Ибо если здесь подразумевается сама сущность разума и воли, или свобода во внешних вопросах и дурных делах, то ясно, что свободная воля не угасла и не исчезла полностью. Но если здесь подразумевается способность или власть начинать и осуществлять духовные деяния, или свобода, обладающая равной силой в добре и зле, то выше мы уже показали, каков будет правильный ответ, основанный на свидетельствах Писания. И несмотря на обилие двусмысленностей, все же преподобные отцы под угрозой анафемы требуют, чтобы мы без рассуждений исповедовали, будто человек после грехопадения сохранил свободную волю. При том они не особенно интересуются сущностью разума и воли, или свободой в области внешнего порядка, или той ролью, которую воля играет в дурных делах. Поэтому у них нет причин метать в нас молнии анафемы. Спор же идет о естественной способности и власти совершать духовные деяния. Но этот вопрос они боятся излагать подробно, поскольку свидетельства Писания столь ясны. Тогда они обращаются к двусмысленности и спрашивают, действительно ли свобода воли полностью угашена и уничтожена грехом. Так в гл. 1, говоря о естественной силе язычников, они добавляют: «Хотя свобода воли в них отнюдь не исчезла, все же она ослабла». Если бы они подразумевали внешний порядок, то между нами не было бы никакого спора. Однако на самом деле они утверждают о естественной способности свободной воли начинать и производить духовные деяния, якобы она, несмотря на ослаб-
408 Исследование Тридентского собора
ление, все же не исчезла ни в язычниках, ни в невозрожденных иудеях.
2. Такие игры с двусмысленностью термина «свобода воли» отнюдь не новы. В это играли еще пелагиане. Пусть читатель рассмотрит, как Августин отвечал на эти двусмысленности. В Ad Bonifacium, кн. 1, гл. 3, он сказал: «Воля не будет свободна ко благу, если Освободитель не сделает ее свободною. Однако в отношении зла она свободна». Там же он отметил: «Эта воля свободна во зле, потому что любит зло, и не свободна в добре, потому что не была освобождена». В De gratia, гл. 15, он указал: «Мы всегда имеем свободную волю, но не всегда она блага. Поскольку она либо лишена праведности, служа греху, и тогда она зла. Или же она свободна от греха, служа праведности, и тогда она блага. Но только через благодать человек, имевший злую волю, обретает волю благую». В De correptione et gratia, гл. 1, он сказал: «Следует признать, что мы имеем свободную волю - как в совершении зла, так и в совершении блага. Совершая зло, всякий свободен от праведности и служит греху, но никто не может быть свободен ко благу, если он не освобожден (Ин. 8)».
Когда пелагиане выдвигали аргументы, основанные на выражениях, говорящих, что свобода воли не была утрачена, Августин противопоставлял им другие выражения из Писания. В Ad Bonifacium, кн. 3, гл. 8, он сказал: «Свободная воля, попав в рабство, не имеет силы ни на что, кроме греха, но если Бог не освободит ее и не поможет ей, она не обретет силы к праведности».
В De verbis apostoli, проповедь 11, он заметил: «На совершение зла ты имеешь свободную волю и без помощи Божией, хотя на самом деле воля не свободна, ибо кем человек побежден, тому он и раб».
В Contra Julianum, кн. 2, он указал: «Итак, вы желаете, чтобы человек был совершенным. Тогда желайте этого по дару Божию, а не по свободной, или, скорее, порабощенной воле вашего собственного желания». В Послании 105, Ad Vitalem: «Мы утратили свободу воли любить Бога из-за силы первородного греха». В Enchiridion, гл. 30: «Человек, скверно употребив свободу воли, уничтожил как себя, так и ее. Ибо убивающий себя, безусловно убивает себя, пока он жив. И когда грех совершается по свободной воле, грех побеждает, а свобода воли утрачивается. Ведь кем человек побежден, тому он и раб». Поскольку это мнение верно, какую свобо-
О свободной воле
409
ду, спрашиваю я, может иметь связанный раб, кроме свободы находить удовольствие во грехе?
В De verbis apostoli, проповедь 2, Августин сказал: «Воистину, человек при сотворении принял великую силу свободной воли, но утратил ее через грех». В Послании 89: «Свобода без благодати - лишь упрямство, а не свобода. Ибо "если Сын освободит вас, то истинно свободны будете"97».
3. Я знаю, что в решениях Оранжского собора присутствуют слова «ослабление», «уменьшение» и «отклонение». Однако там все, относящееся ко спасению, отнято у естества и отдано благодати. В каноне 13 сказано: «Свободу воли может возвратить лишь Тот, Кто ее даровал».
Однако Тридентский собор скрывает свою ложь под словами о том, что в невозрожденном человеке все еще сохраняются некоторые силы для духовных деяний, хотя они и очень ослаблены. Поэтому читателю следует обратить внимание, сколь лживо тридентские мужи играют двусмысленностью слов.
4. Например, когда они говорят: «Поскольку человеку необходимо согласиться и принять благодать, значит, сам человек не делает совершенно ничего», - мы должным образом можем ответить словами Августина: «Это можно было бы истолковать в правильном смысле, не будь оно сказано теми, чьи мнения известны». Ибо необходимо добавить, что человек может желать и соглашаться, принимать и действовать в обращении, или в духовной сфере, не своими собственными силами, частично или полностью, но он получает это от Того, Кто производит в нем хотение и деяние, - и тогда между нами не будет никаких противоречий. Ведь очевидно, что мы желаем соглашаться, принимать, действовать и т. д., но что Бог производит это хотение и действие. Ибо что вы имеете, чего не получили бы? Августин настаивал - понимание этого утверждения как указывающего на естественные дары является пелагианством. И поскольку они могли бы легко объяснить эти двусмысленности несколькими словами, то что нам думать о причинах, по которым они предпочли играть общими понятиями. Разве не для того они поступили именно так, чтобы, встав на шутовские ходули, вернуть на сцену, к радости неутомимых зрителей, древнюю басню сентенциариев?
87Ин. 8:36.
410 Исследование Тридентского собора
5. Но что они всерьез стремятся доказать, так это то, что человек может не согласиться и отвергнуть предложенную благодать, как ни прискорбно об этом говорить. Ибо мы не полагаем, что в обращении благодать воздействует на волю таким образом, что уже не имеет значения, желает человек или нет, и ему все равно приходится ее принять, подобно тому, как тело принимает раскаленное клеймо. Мы же говорим, что через дар и труды Святого Духа благодать принимается с желанием, удовольствием и радостью. Но если она отвергается, отбрасывается и утрачивается, то это совершается по извращенности и немощности нашей плотской воли.
6. Недостаточно ясно говорится ими и о том, что свободная воля человека, движимая и побуждаемая Богом, содействует своим согласием, когда Бог побуждает и призывает. Ибо необходимо, чтобы различие между действующей и содействующей благодатью, установленное Августином, было ясно истолковано. А именно - содействует ли свободная воля Богу своими естественными силами, так что когда Бог производит в нас хотение и согласие, некая естественная сила и способность ветхого человека содействует возникновению этого хотения и согласия. Или когда благодать побуждает и воздвигает волю, то согласие возникает через естественные силы воли. Августин ясно сказал: «То, что мы желаем, Бог совершает без нас», как это было разъяснено выше. Однако несомненно, что как только начатки духовных даров приняты, возрожденная воля становится со-работницей Бога через дары, которые она приняла от Духа возрождения.
7. Кроме того, следует указать на вводящую в заблуждение двусмысленность слова «содействовать». Августин в De correptionre et gratia, гл. 1, ясно сказал: «Если Сын освободил тебя, то ты воистину будешь свободен. И не так, что освобожденный от вины греха не нуждается более в помощи своего Освободителя, но так, что, услышав от Него: "Без Меня не можете делать ничего"98, он сам говорит Ему: "Будь мне Помощником!"99».
Также в Enchiridion он заметил: «Он [Бог] содействует подготовленной воле человека и подготавливает волю, чтобы та могла принять содействие». Однако Пелагий лживо
98Ин. 15:5. "Пс. 29:11(6).
О свободной воле
411
скрывал свое истинное мнение за словом «содействовать». Ибо он говорил (как передал Августин в Ad Bonifacium, кн. 1,гл. 19): «Во всяком добром деле человеку всегда содействует благодать». В кн. 4, гл. 6, передано его утверждение, что «благодать содействует доброму намерению всякого человека». Августин согласился, что сказанное следует принять без опасений. Однако из этого Пелагий вывел такой аргумент: «Тот, кому содействуют, сам производит нечто вместе с содействующим. Невозрожденной воле содействует благодать. Поэтому воля вносит и собственный вклад. Своими естественными силами, которыми обладает с момента рождения, она в некоторой степени содействует обращению». Августин в Ad Bonifacium, кн. 3, гл. 4, ответил: «Во времена Ветхого Завета Святой Дух содействовал не только чадам по обетованию (что пелагиане признают достаточным для утверждения своего догмата), но мы говорим, что Он также был Подателем силы, и как раз это они отрицают». В кн. 2, гл. 9 он сказал: «Последующая благодать действительно содействует добрым намерениям человека, но никакого доброго намерения не было бы, если бы благодать не предшествовала». Поэтому Августин говорил о содействующей благодати лишь тогда, когда предшествующая благодать уже воздействовала на волю, без содействия ветхого человека. Ибо тогда она содействует тому, чтобы мы желали не тщетно. Пусть читатель рассмотрит тридентские постановления, имея в виду это соображение, и тогда он поймет, сколь обобщенно и лживо, без надлежащего и необходимого различия в них употреблено слово «содействовать». Мы не прибегаем к уловкам, извращающим их слова. Ибо от их истолкователя, Андрады, нам известно, какое содержание они протащили под этими словесными покровами. Ведь Андрада на самом Тридентском соборе также публично защищал явно пелагианские утверждения [Иоанна] Кассиана, на что я уже указал в работе, направленной против иезуитов. И Проспер [Аквитанский] опроверг их в отдельной книге, а некоторые из них были также ясно осуждены Оранжским собором, например: «Когда Бог видит в нас начало доброй воли - либо насажденное Им Самим, либо возникшее благодаря нашим собственным усилиям, - Он сразу же просвещает и укрепляет нас».
Кассиан также сказал: «Очевидно, что через благость естества, которою мы были наделены по милости Творца, иног-
412 Исследование Тридентского собора
да возникают начатки доброй воли». Также: «Неясно, Бог ли милосерд к нам, потому что мы являем начаток доброй воли, или это происходит иначе. Следует принять то и другое, в некоторых благодать приходит прежде воли, а в других - воля опережает благодать». Это слова Кассиана. Но чтобы обмануть неискушенного читателя, Андрада цитирует некоторые утверждения Пафнутия, находящиеся в 3-м сравнении, хотя ему следовало бы отвечать на те, которые Проспер [Аквитанский] опроверг в 13-м сравнении.
8. Также они неистово нападают на утверждение Лютера о том, что человек лишь пассивен {habere se mere passive) в отношении возрождения, обновления или обращения. И кого-то, не привычного к выражениям схоластических писателей, эти слова действительно могут оскорбить, будто бы смысл здесь был такой, что Святой Дух производит обращение таким образом, что в воле, которая начала обновляться, не возникает никаких новых побуждений, но что она остается полностью бездейственной, и ее понукают и подталкивают грубой силой. Лютер никогда не имел в виду ничего подобного. Несомненно, богословы, собравшиеся на Тридентском соборе, прекрасно понимали, что означает [выражение Лютера] mere passive se habere, поскольку они были воспитаны на такой манере изложения мысли, обычной для схоластических авторов. Однако они не могли оставить свою страсть к уловкам, особенно потому что полагали, будто смогут легко навязать идею о естественных силах свободной воли, если скажут, что она хотя бы отчасти способствует обновлению или обращению. Схоластики привыкли рассуждать так: Если субъект принимает какие-либо формы, качества, признаки, действия и т. д., то он действует пассивно (habeat se passive), насколько это касается упомянутого принятия. Однако существуют такие субъекты, которые, помимо пассивного принятия, обладают также внутренней активностью, участвуя в процессе и содействуя тому, чтобы субъект приобрел некие формы, качества, действия или признаки. И такие субъекты не ведут себя совершенно пассивно в приобретении формы, но отчасти активны. Существуют и другие субъекты, которые сами по себе не имеют никакой активности в приобретении формы, но лишь принимают ее. О них говорят, что они ведут себя совершенно пассивно. Поскольку такие выражения схоластиков были обычны и широко известны, Лютер приспособил их к учению о свободе воли.
О свободной воле
413
Итак, если разум и воля суть субъекты, в которых Святой Дух производит обращение или обновление, то субъекты, исходя из этого утверждения, согласно способу выражения схоластиков, ведут себя пассивно. Но вопрос заключается в следующем: действительно ли разум и воля, в том виде, в каком они существуют с момента рождения, в этом естестве, испорченном грехом, обладают какой-либо активностью, силой или способностью, то есть властью, позволяющей им содействовать Святому Духу в начале обращения, размышления, доброго намерения, стремления, усилия, борьбы и т. д., в духовных побуждениях и деяниях? То есть как говорят схоластики: действительно ли невозрожденная воля ведет себя отчасти активно в отношении духовного обращения и лишь отчасти пассивно? Поскольку Писание учит, что сила в духовной сфере была утрачена [человеком] через грех, так что сама по себе воля не может производить ничего, и Августин также назвал благодать, которою Бог действует в нас, не «содействующею», но «действующею», то и Лютер, употребив выражение схоластиков, представил свои разъяснения именно таким образом, что [воля] действует лишь пассивно. Однако он не учил, будто обращение происходит без рассуждения разума и согласия воли. Он имел в виду, что Бог увлекает обращаемых через их волю, которую Он Сам приуготовляет деянием Святого Духа, как сказал Августин.
Итак, это выражение вовсе не является неуместным, если понимать его правильно. Если же будет установлено верное понимание самого вопроса, вскоре можно будет найти и манеру выражения, позволяющую изложить дело без двусмысленности, точно, четко и ясно.
9. Найдет ли читатель в этих постановлениях, посвященных свободе воли, что-нибудь кроме сомнительных игр со всеми возможными значениями слов? Но вы скажете: вероятно, отцы собрались в Триденте не для игр, а для решения серьезных вопросов. Я отвечу: в неопределенности и двусмысленности истина скорее утрачивается, чем обретается или проясняется. Почему же, как вы думаете, они пожелали прибегать к этим уловкам в серьезном и важном вопросе, если не потому, что не решились предъявить аудитории грубейшие мнения схоластиков, дабы их тут же не освистали? Но поскольку они желали сохранить их любой ценой, пришлось замаскировать все это двусмысленностя-
414 Исследование Тридентского собора
ми и неопределенностями, чтобы в таком виде как-нибудь вновь навязать Церкви. Возможно, это было сделано и потому (как говорит Руард Тапер), что «при достижении согласия о благодати и свободе воли всякий будет свободен придерживаться собственного мнения». Вы спросите: позволят ли и Аугсбургскому вероисповеданию свободно придерживаться своего мнения? Отнюдь! Ибо в разделе о первородном грехе мы уже показали, что под властью папы всякий может верить во все, что захочет, - осуждается и предается анафеме лишь то, что утверждено на основании свидетельств Писания.
Комментарии