ТЕМА ПЕРВАЯ
О Святом Писании
Из постановлений четвертой сессии Тридентского собора Первое постановление четвертой сессии от 5 апреля 1546 г.
Признание и перечисление священных книг Ветхого и Нового Заветов
Святейший, вселенский и всеобщий Тридентский собор, законно собравшийся во Святом Духе, под председательством трех легатов Апостольского престола, неизменно движимый наивысшим стремлением к тому, чтобы по устранении всех заблуждений в Церкви сохранялась чистота Евангелия, которое, будучи прежде обетовано в Святом Писании через пророков, возвещено изначально устами нашего Господа Иисуса Христа, Сына Божия, и о котором затем было дано повеление проповедовать его всякой твари через Его Апостолов как источник всякой спасительной истины и назидания в благочестии, и понимая, что эта истина и назидание содержатся в написанных книгах и в устных преданиях, которые, будучи приняты Апостолами из уст Христа или Апостолов, водимых Святым Духом, переданы нам, словно бы из рук в руки. И, следуя примеру правоверных отцов, он [собор] принимает и почитает с равным уважением и благоговением все книги как Ветхого, так и Нового Заветов (поскольку автором обоих является один Бог), а также устные предания, касающиеся и веры, и благочестия, как продиктованные либо устно Христом, либо Святым Духом и сохраненные в непрерывной традиции Кафолической церкви.
Собор рассудил, что в это постановление следует ввести список священных книг, дабы ни в чьем разуме не возникало сомнений относительно того, какие книги были приняты этим собором.
Таковы суть книги Ветхого Завета: пять книг Моисеевых - Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, две Ездры, первая и вторая, которую называют книгой Неемии, книги Товита, Иудифь, Есфирь, Иова, Псалтирь Давидова из 150 Псалмов, Притчи Соломона, книга Екклесиаста, Песнь песней, Премудрость Иисуса сына Сирахова, Премудрость Соломона, книги Исайи, Иеремии,
15
16 Исследование Тридентского собора
Варуха, Иезекииля, Даниила, писания двенадцати малых пророков, а именно Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии, Малахии, две книги Маккавейские, первая и вторая.
Нового Завета: четыре Евангелия - от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна, Деяния Апостолов, написанные Евангелистом Лукой, четырнадцать посланий святого Апостола Павла, а именно: к Римлянам, два к Коринфянам, к Галатам, к Ефесянам, к Филиппийцам, к Колоссянам, два к Фессалоникийцам, два к Тимофею, к Титу, к Филимону, к Евреям, два послания Апостола Петра, три послания Апостола Иоанна, одно послание Иакова, одно послание Апостола Иуды, Откровение Апостола Иоанна.
Если кто-либо не принимает эти книги полностью, со всеми их частями, в том виде, в каком они читались в Кафолической церкви и вошли в старое латинское издание Вульгаты как священные и канонические, и [если кто-либо] сознательно и преднамеренно презирает вышеназванные предания, да будет анафема.
Посему пусть все уразумеют, в каком порядке и как именно этот синод, заложив основание исповедания веры, будет двигаться дальше и какие свидетельства и средства он будет преимущественно использовать для подтверждения догматов и восстановления благочестия Церкви.
Второе постановление четвертой сессии
Признание Вульгаты, а также методы истолкования и издания Святого Писания
Кроме того, тот же святой собор, полагая, что Церковь Божия может получить немалую пользу, если станет известно, какое из многочисленных имеющих хождение латинских изданий священных книг следует рассматривать как достоверное, постановляет и объявляет, что то самое издание Вульгаты, которое было одобрено в этой Церкви многовековым употреблением, следует признавать достоверным в публичных чтениях, дискуссиях, проповедях и истолкованиях и что никто не должен отвергать его или даже предполагать такую возможность под каким бы то ни было предлогом.
ДРУГОЙ КАНОН
Более того, ради обуздания духа своеволия Собор постановляет, что никто, полагаясь на собственную мудрость в вопросах веры и благочестия, связанных с устроением христианского учения, не может искажать Святое Писание в соответствии со своим мнением или пытаться истолковывать Святое Писание вопреки тому пониманию, которого держалась и держится святая матерь Церковь, коей принадлежит право судить об истинном значении и истолковании Святого Писания, или вопреки единодушному мнению отцов, даже если эти истолкования не предназначены для публикации. О тех, кто станет поступать вопреки, надлежит докладывать церковным судьям, и они должны подвергнуться наказанию, установленному законом.
О Святом Писании
17
Исследование
1. Само это заявление и справедливые многолетние жалобы всего христианского мира громогласно свидетельствуют о том, что в учение папской церкви проникли многочисленные заблуждения, а в церковные обряды - разнообразные злоупотребления. Поэтому многие молились о настоящем, законном, свободном, христианском соборе и ожидали его, чтобы эти великие пороки были исцелены истинным лекарством, то есть Святым Писанием, о котором Василий [Великий], в комментарии на начало Псалма 1, сказал, что «оно было образовано Святым Духом как всеобщая аптека для душ».
2. На первой сессии папа через своих легатов указал, что Тридентский собор.., как они уверяют себя, был созван для того, чтобы «по устранении всех заблуждений в Церкви сохранялась чистота Евангелия». Это прекрасные слова.
3. В самом начале синод определил, какие свидетельства и особые средства он будет применять для изобличения ересей и утверждения догматов. Это было сделано правильно и в соответствии с примером чистой древней Церкви. Ибо [Николай] Кузанский сказал... о древних вселенских соборах, что на них было принято выносить святые Евангелия в середину собрания, в напоминание [отцам], какими средствами и каким оружием им надлежало бороться на соборах против заблуждений, за истинные догматы. О том, что это было заведено и на других религиозных диспутах, засвидетельствовал Августин в своем 163-м послании.
Широко известны также слова Константина Великого, которыми он лично открыл синод в Никее... Он сказал: «Книги Евангелистов и Апостолов, а также пророчества древних пророков ясно указывают нам, что мы должны принимать решения о божественных предметах. Посему будем разрешать вопросы, опираясь на богодухновенные слова».
4. Но на что же решил опираться Тридентский собор при подтверждении своих догматов? Разве на учение Святого Духа, Который, как сказал Иероним, явлен в канонических Писаниях? Никоим образом, сказали они, Писание не будет единственной нормой суждения, и прежде всего они постановили, что устные предания, подтверждаемые лишь тем фактом, что они применялись на протяжении долгого времени, будут приниматься и почитаться с таким же благочестивым рвением и благоговением, как и само Писание. Затем они на-
18
Исследование Тридентского собора
рушили, отменили и отбросили в сторону различие между каноническими книгами Писания и апокрифами, которое признавалось всей святой и чистой древней Церковью, уравняв власть канонических книг и апокрифов в подтверждении церковных догматов. В-третьих, несмотря на то, что в древнем переводе [Вульгате] подлинный смысл Писания часто выражен неточно, а часто даже искажен из-за ошибок переписчиков, они постановили, что версию Вульгаты следует считать точной и что никто не смеет оспорить ее в дискуссиях или толкованиях под каким бы то ни было предлогом, хотя было ясно показано, что она отступает от оригинальных источников.
Не вполне надеясь на эти вспомогательные способы, три-дентские отцы, в-четвертых, добавили самое жесткое требование, - что они одни имеют право и власть верно истолковывать Писание. Как Хосий сказал о ясном Слове Божием: «Если кто-либо имеет истолкование Римской церкви, даже когда он не понимает, как оно согласуется с текстом или противоречит ему, он все равно обладает самим Словом Божиим».
5. Итак, кажется ли тебе, читатель, что тридентские отцы собрались по призыву их земного бога, римского папы, дабы, если доказано на основании Слова Божия, что в их учении содержатся ошибки, а в обрядах - злоупотребления, подготовиться к их исправлению или улучшению в соответствии с нормой канонического Писания? Оставь эту мысль! Ибо постановления четвертой сессии дают всему миру ясное понимание того, что в папской церкви есть множество, да, великое множество такого, что они никоим образом не могут подтвердить, установить и защитить свидетельствами и доказательствами канонического Писания. Потому они ищут иных доказательств, вне и за пределами Писания, чтобы под давлением свидетельств Писания не склониться к истине, но использовать иные побочные средства в качестве убежища.
6. Эти многочисленные и разнообразные способы защиты, выходящие за пределы Писания, вернее, даже противоречащие ему, они разместили и выстроили в определенных местах таким образом, что стало очевидно - они собрались не ради исправления чего бы то ни было в соответствии с нормой Писания, но ради того, чтобы с помощью иных вспомогательных средств сохранить, защитить и утвердить в Церкви всевозможные заблуждения и злоупотребления, на которые было указано, в которых их обличили и ложность которых была доказана на основании Слова Божия.
О Святом Писании
19
Здесь мы снова сталкиваемся со всем тем, что было решено ими в самом начале собора относительно разнообразных способов защиты. Они могли бы разрешить весь вопрос в нескольких словах, если бы только в начале собора они объявили, что хотят сохранить свою церковь в нынешнем состоянии, такой, какова она есть, и упрямо защищать это, не позволяя ничего исправлять или улучшать в соответствии с нормой канонического Писания. Тогда не было бы необходимости тратить столько лет, если только они не решили обмануть народ под предлогом собора, вводя в заблуждение самим его названием.
7. Тертуллиан в De resurrectione carnis некоторых людей назвал lucifigos, то есть людьми, бегущими от света Писания. Это определение лучше всего подходит к Тридентскому собору. Ибо до сих пор они шарахались от света Писания и бежали от него так проворно, что, думается мне, даже если о каноническом Писании упоминалось вскользь, бледными и дрожащими устами, они немедленно же бросались к другим... способам защиты, с помощью которых можно окутаться тьмой, как только их потащат на свет Писания.
8. Однако все это надлежит исследовать более подробно и последовательно. В настоящее время основные темы учения папистов таковы: о недостаточности, неясности и неопределенности Писания; о традиции; и о высшей власти истолкования. Ибо они видят, что потерпят поражение еще до того, как вступят в схватку, если только их войска пойдут иным путем, если ничто не будет принято на веру без доказательства свидетельством Писания, а из всего того, что выдвигается под именем традиции, отцов или соборов, будет принято только то, что согласуется с авторитетом богодухновен-ного Писания, а все, что не согласуется [с ним], как сказал Иероним, может быть высмеяно так же легко, как и одобрено, или (согласно правилу Августина) может быть легко отброшено без малейшего вреда для тех, от чьего имени все это было выдвинуто.
20 Исследование Тридентского собора
РАЗДЕЛ I О Святом Писании
1. Тридентские отцы принимали свои постановления без подтверждения, не предъявляя никаких оснований, и нередко облекая их в выражения общего характера. Если бы они сочли возможным обнародовать, по каким причинам, из каких источников и на каких основаниях они составили эти постановления, методы расследования и критики были бы более простыми. Однако дело проясняется, поскольку мой оппонент Андрада и другие писатели-паписты вольно или невольно открывают на всеобщее обозрение многие из этих тайн. Если принимать во внимание их заявления, метод исследования будет ясен, как это покажет данный раздел о Писании, и следующий, посвященный преданиям. На этой четвертой сессии священные книги упоминались с достаточным почтением, и может создаться впечатление, будто было сказано лишь о том, что учение Евангелия, которое Апостолы сначала передавали устно, является тем же самым учением, которое они письменно изложили в книгах. Однако прислушаемся к Андраде, который посвящен в тайны собора и знает, на каких основаниях и с какими хитростями было составлено данное постановление.
2. Как я уже отмечал, иезуиты вместе с другими папистами придерживаются аксиомы, что Святое Писание - это искалеченное, неполное и несовершенное учение, поскольку оно не содержит всего, что касается веры и правил благочестивой жизни. Однако здесь Андрада... выступил против меня, вопя изо всех своих сил о лжи и несправедливости. Читая об этом, я удивился, почему Андрада отшатнулся от этих слов, которые, как он прекрасно знает, были в гораздо более резкой форме обращены против Святого Писания многими писателями-папистами. Я подумал, что, может быть, на Тридентском соборе он начал мыслить об авторитете Писания более честно и уважительно. Если бы это действительно было так, то мне не следовало бы полагать неправильными эти обвинения во лжи. Поэтому я стал внимательно читать дальше, дабы увидеть, не признает и не исповедует ли Андрада, который был такой важной фигурой на соборе, что небесное
О Святом Писании
21
учение, которое необходимо для веры и благочестивой жизни, полностью содержится в Святом Писании... Но он сказал: «Оно никоим образом не содержится в Писании во всей полноте». Он признал, что я, хотя и своими собственными словами, выразил то самое мнение, которого придерживаются иезуиты и все паписты. Но почему же тогда он так бушует? Потому что, говорит он, простой народ может возмутиться, если о Святом Писании будут отзываться в столь грубых и отвратительных выражениях. И мы глубоко признательны Андарде, потому что теперь понимаем, почему в постановлении Тридентского собора не употреблены эти грубые слова, которые многие писатели-паписты постоянно изрыгают против Святого Писания, хотя это постановление все же стремится к утверждению и одобрению по сути того же самого, но так, чтобы простой народ не возмутился, что на Писание нападают в грубых и отвратительных выражениях. И эту особенность постановления надлежит тщательно исследовать.
3. Вдумаемся в содержание этого постановления о Писании и рассмотрим те аргументы, которые обсуждались при его составлении. Андрада говорит, что, когда Христос счел необходимым прийти на помощь слабой человеческой памяти через записанное Евангелие, Он пожелал передать его в столь кратком изложении, чтобы большую его часть, как драгоценное сокровище, можно было оставить традиции, запечатленной в глубинном сознании Церкви.
На основании Иер. 31:33 Андрада (как и прочие писатели-паписты) пытается доказать, что учение Нового Завета, прежде провозглашенное устно Самим Христом, а затем Святым Духом проповеданное Апостолами и распространившееся по всему миру, имеет некое свойство, при помощи которого Бог пожелал отличить его от учения Ветхого Завета, дабы оно не содержалось на каменных скрижалях и не записывалось пером и чернилами. Он также добавляет, что, когда Апостолы и Евангелисты запечатлели учение письменно, они сделали это не по повелению Христа, ибо Он повелел им проповедовать, а не писать.
Я же, в свою очередь, добавляю - из того, как паписты истолковывают этот текст Иеремии, ясно и бесспорно следует, что Апостолы запечатлели учение пером и чернилами против желания и повеления Божия. Ибо если то, что паписты говорят об этом тексте Иеремии, верно, то согласно желанию и повелению Божию, учение Нового Завета не должно передавать-
22 Исследование Тридентского собора
ся письменно, поскольку Он не сказал, что новый закон должен быть отчасти записан на скрижалях, а отчасти - в умах, но, согласно их пониманию, Павел [2 Кор 3:3] просто подтвердил то, что ничего не должно быть записано чернилами.
4. Согласно такому пониманию получается, что книги Нового Завета написаны без желания и повеления Христова, или, скорее, против слова, желания и повеления Божия. Андрада может ругаться сколько угодно, однако очевидно, что это следует из их предпосылок, хотя и облечено в другие слова, а именно: «Только бы простой народ не возмутился тем, что на Писание нападают в грубых и отвратительных выражениях». Если выразить их пространные рассуждения несколькими словами, получится, что они сражаются, и не просто обеими руками, но всем телом, всеми фибрами, за то, что Евангелисты и Апостолы писали не для того, чтобы передать потомству все, что необходимо для веры и для благочестивой жизни, чтобы Писание стало каноном, нормой и правилом веры в Церкви. И они придумывают тому самые разные причины.
После многословного доказательства того, что Христос и Апостолы все эти годы проповедовали гораздо больше, чем могут вместить узкие рамки книг Нового Завета, Андрада пришел к заключению, что следует верить многому из того, что не было записано, и что устоявшееся мнение Церкви следует принимать как соответствующее учению Евангелия. Поэтому он заявил, что самым точным правилом веры является не Писание, а суждение Церкви. Он также добавил, что Евангелие гораздо более ясно выражается в жизни благочестивых людей, чем в литературных трудах.
В Hierarchiae ecclesiasticae assertio (книга 1, глава 2) Пигий заявил, будто Апостолы писали не для того, чтобы их писания направляли нашу веру и религию, но для того, чтобы они были подчинены им. А под конец он заключил, что власть Церкви не просто не ниже, не просто равна, но в некотором смысле даже выше и совершеннее авторитета Писания, поскольку именно Церковь наделила основные Писания канонической властью, которой они не имели сами по себе и не получили от своих авторов.
В главе 3-й он сказал, что послания Апостолов составлялись не для вселенской Церкви, но когда возникали проблемы в той или иной поместной церкви, и поэтому не следует думать, что Апостол стремился включить туда все установления и таинства нашей веры и все христианское учение.
О Святом Писании
23
Он добавил, что Послание к Филимону, которое не содержит ничего, кроме просьбы за беглого раба, не было написано Павлом для того, чтобы его читала вся Церковь Христова. В конце он сказал: «Да будут прокляты все те, кто высказываются против общих обычаев и традиций Церкви, переданных нам из древних времен, даже если они не противоречат и не противятся Писанию».
В главе 4-й он доказывает, что в спорном вопросе или при возникновении каких бы то ни было разногласий безусловно церковная традиция соответствует действенной вере в большей степени, чем само Писание. В обоснование он сказал, что традиция яснее, более открыта и очевидно неизменна, тогда как Писание часто очень неясно и позволяет подгонять и приспосабливать его под иное понимание, если кто-то заранее в чем-либо предубежден, и его легко исказить умелым переистолкованием. Из этого следует, что неизменный критерий, которым измеряется также и Писание, - это соответствие церковному преданию.
В заключение он заявил: «Если бы мы помнили о том принципе, что еретиков не следует назидать или обвинять на основании Писания (дословно именно так он и выразился), наши дела обстояли бы гораздо лучшим образом. Но когда многие стали бороться с Лютером на основании Писания, стремясь показать свои одаренность и образованность, разгорелся тот пожар, на который ныне мы взираем с великим прискорбием».
5. Чтобы не цитировать далее оскорбительные слова отдельных папистов, направленные против Святого Писания, в целом их содержание таково. Они не признают Святое Писание каноном, критерием, мерилом или правилом, с которым следует соизмерять все дискуссии, касающиеся вопросов веры. И обосновывают они это в основном двумя утверждениями: 1) тем что Писание неполно, поскольку не содержит всего, что необходимо для веры и благочестивой жизни; 2) там, где оно все же содержит [необходимое для веры и благочестивой жизни], оно неясно и двусмысленно, как нос из воска или свинцовый квадрат... Поэтому они утверждают, что оно является, скорее, поводом к раздорам, чем голосом судьи, учителем, который не может говорить, мертвой буквой, да-да, убивающей буквой, и т. д.
Экк в свойственной ему манере назвал Евангелие темным, чернильным богословием. Таким образом, именно в
24
Исследование Тридентского собора
этом смысле следует понимать постановление... собора, посвященное Писанию. Мы уже узнали от Андрады, по каким причинам и на каких основаниях это постановление было составлено именно так.
6. Теперь нам остается исследовать данный вопрос. Не будем же применять в этом исследовании (как учит Августин) «неверные весы, на которых мы можем взвешивать то, что нам нравится, и так, как нам нравится, говоря по своей собственной воле: "Это тяжело; а это легко". Возьмем Божий весы из Святого Писания, из сокровищницы Господней, и взвесим на них, что тяжелее, или скорее не взвесим, а признаем то, что было взвешено Господом». Таковы слова Августина из De baptismo contra Donatistas, книга 2, глава 9.
7. Обсуждается великий и важный вопрос. Поэтому паписты обвиняют нас в своеволии, в извращенном стремлении к спорам и клеймят нас прочими отвратительными именами. Но Бог, испытывающий сердца, видит и знает, что мы полны усердия в проверке всего того, что Он Сам повелел нам [проверять], дабы мы не были носимы всяким ветром учения, но чтобы наша вера имела твердую почву и верное основание. Ибо очевидно, что мир своей мудростью не познал Бога (1 Кор. 1:21), но Бог Сам явил Себя и Свою волю роду человеческому, даровав ясное Слово, которое Он подтвердил великими чудесами.
И в самом деле, если бы мы были Ангелами или обитали среди Ангелов, то не было бы необходимости ни в обеспокоенности, ни в озабоченности тем, что чистота богооткровенного учения может быть искажена или утрачена. Но на своем пути мы сталкиваемся с тремя великими препятствиями: 1) мы живем в этом мире, в котором суждение о вопросах веры диаметрально противоположно суждению Святого Духа; 2) наш разум восстает против познания Божия, ибо «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием»; 3) диавол есть лжец, отец лжи и дух заблуждения.
В результате богооткровенное учение не остается чистым и неизмененным всегда и повсюду в этом мире, но часто искажается и портится либо подлогами, представляющими собою совершенную ложь, либо подмешиванием закваски, которую Павел назвал KtmyXeveiv («мошенничать»)5, подоб-
5 2 Кор. 2:17; Синодальный перевод: «Ибо мы не повреждаем слова Божия». -Прим. теол. ред.
О Святом Писании
25
но тому, как хозяева гостиниц портят вино, добавляя в него воду, ибо именно в таком смысле греческие переводчики употребили это слово в Ис. 1:22.
Недостаточным основанием следует признать и тот случай, когда люди ссылаются на сан рукоположенного священника. Ибо в Иер. 14:14 написано: «Пророки пророчествуют ложное именем Моим; Я не посылал их и не давал им повеления, и не говорил им; они возвещают вам... мечты сердца своего». В 3 Цар. 22:22 мы читаем: «Я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его» и т. д. Посему нам следует задуматься о том, каким образом при такой сложности различения Бог всегда милостиво заботился о Своей Церкви, чтобы она твердо знала, какое учение ей следует принимать как несомненное, небесное и богодухновенное, и в соответствии с какой нормой можно распознать и осудить любые заблуждения, которых следует избегать.
Это соображение нуждается в более фундаментальном рассмотрении того, что в священной истории, с самого начала мира, мы можем видеть, как часто и сколь разными путями чистота Слова Божия искажалась и портилась хитростью диавола, неверием мира и упрямством разума, а с другой стороны - с какой отеческой заботой о Своей Церкви Бог следил за восстановлением и сохранением чистоты Своего Слова от повреждений мира, плоти и диавола. Мы согласуем эти соображения с нашей нынешней дискуссией. О заявлениях папистов, будто в Новом Завете Бог использует другой, совершенно иной способ сохранения чистоты небесного учения, чем в Ветхом Завете, мы рассудим позднее.
Комментарии