|
* Путь наверх, или как формируется номенклатура Исторически система формирования номенклатуры берёт своё начало, как и сам класс номенклатуры, от ленинской организации профессиональных революционеров. В эту организацию принимала — или, поскольку речь идёт о профессионалах, точнее будет сказать, что в её штат зачисляли — по решениям её руководящих органов. Изобретатель номенклатуры в ее ныне существующем виде Сталин формализовал этот порядок, превратив его из импровизированного действия подпольной организации в бюрократическую рутину правящего аппарата. На смену устному поручительству товарищей, принимавших в свою среду человека, с которым им предстояло делить тяготы и опасности нелегальной работы, появились пухлые номенклатурные дела, заполненные анкетами, автобиографиями и фотокарточками, характеристиками с подписью треугольника и справками КГБ.
Подверглись характерной трансформации и мысли, высказанные Лениным о подборе руководящих кадров. Ленин предвосхитил сталинскую идею создания номенклатуры, заявив: «Теперь "хозяином" является рабоче-крестьянское государство, и оно должно поставить широко, планомерно, систематично и открыто дело подбора наилучших работников по хозяйственному строительству, администраторов и организаторов специального и общего, местного и общегосударственного масштаба». Дело подбора руководителей разных масштабов Сталин действительно поставил "широко, планомерно, систематично". Только проводится оно не открыто, а совершенно секретно, и не государством, а руководящими органами номенклатуры, так как именно она, а не «рабоче-крестьянское государство», является хозяином в стране.
Укоренился и введённый Сталиным принцип подбора людей прежде всего по политическим признакам. Ленин в своё время писал, что руководящие кадры следует подбирать «а) с точки зрения добросовестности, б) с политической позиции, в) знания дела, г) администраторских способностей...». Как видим, и он считал знание дела второстепенным моментом по сравнению с политической благонадёжностью. Однако на самый первый план Ленин выдвинул добросовестность назначаемого руководителя. Сталину этот критерий явно показался излишним и уже не выдвигался при утверждении номенклатурных работников...
XXIV съезд КПСС записал в своей резолюции: «Партия придаёт первостепенное значение тому, чтобы все участки партийной, государственной, хозяйственной, культурно-воспитательной и общественной работы возглавляли политически зрелые, знающие дело, способные организаторы». Добросовестности от номенклатуры по-прежнему не требовалось. Зато требовалось и требуется другое: стремление занять руководящий пост и готовность сделать всё, чтобы заслужить дальнейшее продвижение по иерархической лестнице. Карьеризм твёрдо стал негласным критерием подбора номенклатурных кадров. Об удачливом карьеристе, включаемом начальством в группу для продвижения, говорят: "вошёл в обойму". В каждом значительном советском учреждении можно встретить такие обоймы людей, объединяемых, по выражению одного моего московского знакомого, "пристальным отношением к своей биографии" и благоволением начальства. Именно из такой обоймы и совершается прыжок в номенклатуру. Как технически он происходит? Каким образом жаждущий повышения, скажем, И. И. Иванов проникает в номенклатуру?
В глубине души товарищ Иванов будет руководствоваться теми же моральными принципами, что и бальзаковский Растиньяк или мопассановекий Жорж Дюруа: пролезть наверх всеми путями. Если представится возможность, он охотно пойдёт и по стопам "милого друга". Так совершал свою карьеру Аджубей, зять Хрущёва. Так с завидным упорством рвался в номенклатуру Григорий Морозов, первый муж Светланы Сталиной, безуспешно пытавшийся потом, уже сорокапятилетним мужчиной, жениться на дочери Громыко... Можно было бы назвать не одного видного товарища из советской номенклатуры, совершившего свой путь наверх именно таким способом.
Но И. И. Иванов знает, что женитьба на начальничьей дочке или успешный роман с номенклатурной дамой — дело счастливого случая и что, следовательно, не здесь пролегает столбовая дорога в номенклатуру. Запасшись терпением, он займётся общественной работой. Нет нужды говорить, что товарищ Иванов вступил в партию, как только представилась такая возможность. Членство в партия — необходимая предпосылка карьеры, и несколько редкостных исключений лишь подтверждают всеобщность этого правила. Советская народная мудрость отлила его в чёткую формулу: хочешь жить — плати партвзносы.
Товарищ Иванов начнёт с малого. Он будет агитатором на избирательном участке, потом бригадиром агитаторов, парторгом группы, наконец членом и затем — замом секретаря парткома. Во время всего этого восхождения по партийной лестнице Иванов будет прост и скромен, исполнителен и трудолюбив. Он постарается создать себе среди товарищей по партийной организации репутацию человека хотя и принципиального, но доброжелательного. Своё заискивание перед начальством он будет старательно скрывать от коллег. В то же время, притворяясь перед всеми этаким свойским парнем, он будет расчётливо подбирать круг своих приятелей, в который входили бы только перспективные и полезные люди — в идеальном случае вся обойма. Потому что Иванов знает: чтобы сделать партийную карьеру, надо быть не одиночкой, а членом когорты, где все поддержат друг друга, и суметь стать её вожаком, ибо именно ему достаётся наивысший завоёванный когортою пост. Короче говоря, Иванову придётся немало потрудиться и проявить большую расчетливость, упорство и актёрский дар, чтобы выбраться на подступы к номенклатурным постам.
Наилучший подступ — место секретаря парткома. Это уже, собственно, наполовину номенклатурный чин: секретаря парткома утверждает бюро райкома партии, так что он уже входит в номенклатуру райкома — с той, однако, разницей что должность у него не штатная и каждый год происходят перевыборы парткома. Это своего рода испытательный срок для кандидатов в номенклатуру. Если он пробудет секретарем только год и не будет переизбран, ясно, что он провалился. Нормальное время пребывания на посту секретаря — два, а лучше три года. Поэтому товарищ Иванов, сделавшись секретарём, будет первый год заниматься тем, чтобы обеспечить свое переизбрание на второй, а во второй и третий годы постарается получить возможно более высокую должность — номенклатурную или в крайнем случае предноменклатурную. На жаргоне советских отделов кадров, он будет стремиться обеспечить себе хороший выход. Успех зависит целиком от высшего начальства, а не от коллег Иванова по работе, так что он уже на этом этапе начнёт постепенно меняться в отношении своих сослуживцев, будет с ними всё более официален и прочно войдёт в стоящую высоко над простыми смертными группу "руководства". В этой же группе Иванов будет показывать себя человеком надёжным, на которого можно положиться в любом деле, требовательным к подчинённым и трогательно дружественным к членам группы.
Особую, поистине собачью преданность будет проявлять товарищ Иванов к главе этой группы — скажем, Петру Петровичу Петрову, номенклатурному чину, который по своему положению имеет так называемое право найма и увольнения (а фактически право представления к зачислению) номенклатурных работников низшей категории. Привыкший к власти и уже успевший заметно от неё поглупеть, П. П. Петров оценит Иванова, смотрящего на него влюблёнными глазами, говорящего о нём с тихим восхищением и готового сделать по его кивку любую подлость. Дрогнет суровое сердце под партбилетом и пропуском в кремлёвскую столовую, и, когда откроется подходящая вакансия, товарищ Петров прикажет своему начальнику отдела кадров готовить "для засылки наверх" личное дело Иванова.
Предварительно П. П. Петров будет говорить с ответственным чином в аппарате назначающего парторгана — скажем, С. С. Сидоровым. Рассказав чину о том, как он в субботу и воскресенье охотился или был на рыбалке, П. П. Петров скажет: «Знаешь, Сидор Сидорович, у меня к тебе дело. Тут я на должность начальника управления подобрал хорошего мужика. Он, правда, ещё не в номенклатуре, но парень растущий; три года был у меня секретарём парткома, надёжный человек, не пьёт, по женской чести скандалов нет, как специалист разбирается в деле. Я думаю его представлять. Просьба к тебе, Сидор Сидорович: посмотри его и, если сочтёшь возможным, поддержи». Сидоров с непроницаемым выражением толстой физиономии коротко обронит: «Присылай дело, посмотрим».
Дальше всё пойдёт как частный случай подготовки и принятия решения парторгана. Дело будет оформлено и направлено в партийный орган. Подчиненный Сидорова, получив дело, осторожно прозондирует, как относится его шеф к перспективе назначения Иванова («Сидор Сидорович, тут пришло дело от Петрова на Иванова...»), и, убедившись, что вопрос согласован («Да, Петров мне говорил»), подготовит запрос в КГБ: нет ли возражений против назначения товарища Иванова И. И. на такую-то должность? Через месяц-полтора придёт ответ. Тем временем референт будет наводить справки о кандидате: вызовет к себе секретаря парткома управления и расспросит, какого мнения об Иванове в парторганизации, не было ли у него каких-либо неприятностей по партийной линии; поговорит с секретарём партрайкома министерства и с заведующим соответствующим отделом райкома, с секретарём райкома; посоветуется с теми из своих коллег, кто имел дело с Ивановым.
Смысл всех этих бесед прежде всего в том, чтобы разделить ответственность на случай, если Иванов впоследствии чем-нибудь себя опорочит. Тот же смысл имеют и представляемые на кандидата письменные материалы. Все характеристики пишутся по единому стандарту, отличить одну от другой невозможно да и не нужно: при редактировании характеристики из неё сознательно вытравляют всякую индивидуальность. Важно другое: что характеристика положительная, подписана треугольником (руководитель ведомства, секретарь парторганизации, председатель профкома) и утверждена парткомом, райкомом, обкомом. В характеристике должно быть написано, на какой предмет она дана; если бы обольщённый перечисленными в характеристике добродетелями товарища Иванова С. С. Сидоров подумал утвердить его не начальником управления, а сразу начальником главка, понадобилась бы новая характеристика, ибо считается возможным, что Иванов, исполненный доблестей в качестве кандидата на первый пост, явится отпетым мерзавцем в качестве кандидата на второй.
Короче говоря, вся так называемая подготовка кандидатуры проводится по принципу работы страховых компаний, путём перестраховки распределяющих между собой риск. Характерно, что сами термины «перестраховка», «перестраховщик» прочно вошли в жаргон советской номенклатуры и, хотя употребляются в уничижительном смысле, ясно показывают направленность мышления.
Когда вся эта перестраховочная процедура будет закончена, референт подготовит проект решения, поставит на нём свою визу, и проект будет пущен в ход. Сначала он будет дан на визирование ответственным работникам аппарата, потом на голосование на решающем уровне.
Голосуют члены того партийного органа, в номенклатуру которого зачисляется товарищ Иванов. На низшем уровне — бюро райкома или горкома партии; на среднем — бюро обкома или крайкома, секретариат или бюро ЦК компартии союзной республики; на высшем — Секретариат или Политбюро ЦК КПСС. Если на низшем уровне решения о назначениях принимаются на заседаниях бюро, то в более высоких органах они обычно принимаются путём опроса. Подготовленный проект решения, как принято говорить, пускается на голосование, то есть даётся на подпись членам соответствующего парторгана. Поскольку и здесь, разумеется, действует принцип перестраховки, на подложенном втором экземпляре проекта должны быть визы руководящих работников аппарата, ответственных за подготовку проекта. Первым подписывает секретарь комитета, ведающий той отраслью номенклатуры, куда должен войти товарищ Иванов.
Когда решение, как принято говорить на номенклатурном жаргоне, вышло, или состоялось, оно изготовляется начисто и выглядит так. На бланке с черной надписью сверху «Коммунистическая партия Советского Союза. Центральный Комитет» (или «Московский городской комитет», или «такой-то районный комитет») ставится дата, пометка «Строго секретно» и отступя номер решения и его подчёркнутое заглавие. Затем традиционно лаконичный текст, повторяющий заглавие «Утвердить тов. Иванова Ивана Ивановича начальником Управления...» Ниже ставится подпись: «Секретарь ЦК» (ГК, РК) и его факсимиле. На подписи аккуратный оттиск круглой печати: по кругу «Коммунистическая партия Советского Союза», в центре вытянутым фигурным шрифтом — «ЦК» (или другой комитет).
Оформленная таким образом бумага направляется в то ведомство, которое формально назначает на данную должность. Офицер фельдъегерской связи КГБ привозит эту бумагу в светло-зелёном конверте с надписью «Секретариат ЦК КПСС» (или другой принявший решение комитет}. Передать бумагу полагается начальнику лично, и он сам должен расписаться на квитанции, приклеенной к конверту. Если товарища Петрова нет, фельдъегерь должен звонить своему начальству и только с его разрешения может оставить бумагу под расписку секретарше Петрова. Начальник сам вскрывает пакет и по прочтении сдаёт бумагу в секретную часть, где она будет храниться в сейфе в папке «Решения директивных органов». На основании этой бумаги (однако без ссылки на неё) Петров издаёт свой приказ о назначении. Товарищ Иванов И. И. включён в номенклатуру. Вкусивший от сладкого плода власти еще на посту секретаря парткома, он может наслаждаться теперь ею неограниченное время.
следующая глава
| |